История Беларуси, XIX – начало XXI в., 11 класс

Значительное влияние на конфессиональную ситуацию в Беларуси во второй половине XIX в. оказало восстание 1863—1864 гг. Политические потрясения, охватившие территории Польши, Литвы и Беларуси, не оставили в стороне ни одну из конфессий. Однако в первую очередь происходившее сказалось на положении двух основных христианских вероисповеданий — православного и католического, отношения между которыми существенно осложнились.

В среде православного населения белорусских губерний, как показывает анализ источников, цели восстания 1863—1864 гг. восприняты не были, и отношение основной части верующих к этому событию было явно негативным. В значительной степени это было обусловлено соответствующей позицией православного духовенства. Она была сформулирована в предписании Литовского митрополита Иосифа (Семашко), которое он направил духовенству епархии еще 19 декабря 1861 г. В нем осуждались действия лиц, которые возбуждали среди местного населения антироссийские настроения и призывали к борьбе за независимость Польши.

Священникам было предписано предупреждать свою паству о недопустимости каких-либо контактов с восставшими. 

Призыв митрополита Иосифа Семашко был услышан и с пониманием воспринят православными верующими и духовенством. Так, о своем негативном отношении к революционным событиям заявили воспитанники Литовской духовной семинарии. Сам факт обращения к ним повстанцев (15 июня 1863 г. в семинарии была распространена прокламация с призывом оказать содействие восстанию) семинаристы расценили как большую обиду для себя и в знак протеста решили не употреблять польский язык в разговорах друг с другом. Вскоре на страницах «Литовских епархиальных ведомостей» были напечатаны некоторые из ответов семинаристов на прокламацию. В них говорилось о том, что православное духовенство не пойдет на измену и сохранит свою преданность царю, православной вере и русскому православному государству.

Не наблюдалось симпатий к восставшим и среди православных верующих. Даже бывшие униаты, подвергшиеся полонизации и окатоличиванию, вели себя пассивно, предпочитая не вмешиваться в политические события. В ряде регионов Беларуси (Могилевская, Витебская губернии, ряд населенных пунктов Минской) были отмечены случаи враждебного отношения к восставшим, местное крестьянское православное население оказывало помощь властям, войскам и полиции в борьбе с повстанцами.

В отличие от православного католическое население отнеслось к целям восстания более сочувственно, а значительная его часть приняла непосредственное участие в подготовке и проведении восстания. Особенно заметную роль в этих событиях сыграло католическое духовенство. «Римско-католическое духовенство, — отмечал генерал-губернатор Северо-Западного края М. Муравьев, — разжигая вначале народные страсти и содействуя тайно мятежу, дерзнуло наконец стать открыто во главе восстания; римско-католические монастыри, прикрываясь недоступностью для светского контроля, сделались центром революционной организации и пропаганды».

Анализ многочисленных источников показывает, что католическое духовенство и польское дворянство, не оставлявшие надежд на возрождение польской государственности и мечтавшие о восстановлении своего былого влияния, приняли непосредственное участие как в подготовке, так и в проведении восстания 1863—1864 гг. В разной степени в нем были задействованы все иерархические структуры католической церкви: епископы, священники, диаконы, церковнослужители и монахи.

Представители других вероисповеданий оказались в меньшей степени вовлеченными в восстание. Однако их отношение к нему не было вовсе безразличным. Например, старообрядцы, несмотря на сложные взаимоотношения с царскими властями и православной церковью, заявили о своей преданности «истинно русскому духу».

Несколько иным было отношение к этому событию мусульманского населения белорусско-литовских губерний. В целом оно сохраняло нейтралитет, однако отдельные «магометане» сочувствовали восставшим, но активных действий не предпринимали.

Особую позицию во время событий 1863—1864 гг. заняли евреи, исповедовавшее иудаизм, и их духовные учителя. Чтобы склонить их на свою сторону, восставшие сразу же после начала восстания на территории Литвы и Беларуси выпустили прокламацию на польском и еврейском языках. В ней говорилось: «Если мы с помощью Всевышнего освободим страну от московского ига, мы вместе будем радоваться миру. Вы и дети ваши будете пользоваться всеми гражданскими правами, без ограничений, ибо народное правительство не будет спрашивать о вере и происхождении, а лишь о месте рождения». Эти обещания привлекали в ряды восставших еврейскую молодежь, представителей интеллигенции. Однако, в отличие от еврейского населения Польши, белорусские иудеи, за редким исключением (распространение среди крестьян воззваний ксендзов, сообщение восставшим о движении российских войск и продажа им оружия), не принимали участия в восстании и даже не сочувствовали повстанцам. В ряде мест были отмечены случаи, когда евреи помогали царским войскам и полиции в поимке восставших.

Что касается протестантов (лютеран и реформистов), то сведений об их широком участии в событиях тех лет нет. Они в целом сохраняли нейтралитет. Исключением, пожалуй, была реакция преподавателей и учащихся Слуцкой евангелическо-реформистской гимназии. Воспитанные в польском духе, почти все учащиеся старших классов гимназии не только сочувственно отнеслись к восстанию, но и приняли непосредственное участие в нем.

Восстание 1863—1864 гг. закончилось поражением. Одним из главных его результатов стало существенное изменение конфессиональной политики российского правительства и вследствие этого положения вероисповеданий. Активное участие и поддержка восстания со стороны определенной части католического населения белорусско-литовских губерний вызвали соответствующую реакцию властей.

«…Католическая вера того края не вера, а политическая ересь, — заявлял в своем отчете генерал-губернатор Северо-Западного края М. Муравьев, — римско-католические епископы, ксендзы и монахи не составляют духовенства, а политических эмиссаров, проповедующих вражду к русскому правительству и ко всему, что только носит название русского и православного». Муравьев и сменивший его в 1865 г. на посту виленского генерал-губернатора К. П. фон Кауфман начали принимать активные меры по недопущению использования костела в политических целях.

Были применены репрессивные меры в отношении католического духовенства, причастного к восстанию. Данные официальной статистики свидетельствуют о том, что за участие в восстании в Беларуси были подвергнуты различным видам наказания 294 ксендза, из них 8 были казнены, 36 сосланы на каторжные работы, 25 на поселение в Сибирь, 91 — во внутренние губернии России без лишения гражданских прав, 104 подвергнуты административным взысканиям. За 28 священниками был установлен надзор полиции.

К числу административных мер, направленных против католической церкви, которые применялись после восстания, относилось и закрытие костелов и монастырей. Всего в течение 1864—1867 гг. в западных губерниях России были закрыты 34 монастыря, 128 костелов, 67 часовен. Из них 140 храмов приходилось на Виленскую и Гродненскую губернии. Упраздненные костелы в большинстве случаев преобразовывались в православные церкви. Так, в Гродненской губернии из 62 упраздненных костелов и часовен 55 были переданы в православное ведомство.

Одновременно с передачей храмов в ведение православного духовенства принимались меры по возврату в православие так называемых «совратившихся». Переходы католиков в православие приняли массовый характер. За несколько лет после восстания в целом по Российской империи православие приняли более 80 тыс. человек. Большая часть этих переходов приходилась на Виленскую, Гродненскую, Ковенскую и Минскую губернии (67 тыс. человек). Иногда переходили целыми семьями или даже приходами.

Начальник Виленского учебного округа И. Корнилов сообщал, что в 1866—1867 гг. «в Виленской, Минской и других губерниях несколько настоятелей костелов со своими прихожанами приняли православие. Жители местечка Ляховичи Слуцкого уезда были склонны к православию, но ожидали, что скажет им их настоятель. Последний, сочувствующий их мыслям, обратился к прихожанам, собравшимся на богослужении, с кратким словом, в котором сказал между прочим: «Выслушайте каждое мое слово со вниманием, так как дело идет о судьбе вашей и ваших детей. Напомню время, когда вы были подвластны панам; когда ваши крохи, добытые тяжким трудом, принадлежали не вам, а пану; когда вместо хлеба вы ели мякину и жили в таких лачугах, куда добрый хозяин не загоняет и скотину. Но милосердный царь дал вам свободу и новую жизнь, о которой вам и в голову не приходило. … С некоторого времени я замечаю в вас склонность к православию и нимало за это не порицаю…» После этой речи 2500 жителей вместе со своим настоятелем присоединились к православию, и их костел обращен в православную церковь». И такие примеры не были единичными. Так, в местечке Миколаевщина (Минская епархия) православными стали все прихожане римско-католического вероисповедания численностью 700 человек. Схожая ситуация сложилась в местечке Беницы и городе Воложине Ошмянского уезда, местечке Подберезье Виленского уезда Виленской губернии и др.

Среди перешедших в православие большинство составляли крестьяне. Однако нередко переходили и представители знатных сословий. В Литовской епархии, например, православными стали князья Радзивилл и Любецкой, помещики Лапотинский, Белецкий, Биспинг, многие чиновники, четыре ксендза и т. д. Некоторые из них надеялись таким образом получить разные права и привилегии экономического характера. Однако были среди них и те, кто переходил в силу своих убеждений. Таким примером является переход из католичества в православие князя А. Друцкого-Любецкого, наследника основателя Луцкого братства. 

Еще одним мероприятием правительства по части деполонизации Северо-Западного края стал перевод чиновников-католиков из Беларуси во внутренние губернии России. После усмирения восстания по инициативе М. Муравьева, санкционированной Западным комитетом и утвержденной императором Александром II, решено было полностью очистить все местные государственные учреждения и учебные заведения региона от католиков. Местные чиновники-католики заменялись уроженцами других регионов империи. Для проверки их полной благонадежности требовалось предоставлять генерал-губернатору все сведения не только о них, но и о членах их семей, особенно о женах, главным образом о вероисповедании последних. В 1865 г. эта работа была в основном завершена.

Конфессиональная политика российского правительства после подавления восстания ставила своей целью не только ослабление влияния католического костела, но и усиление позиций православной церкви. В определенной мере этой цели удалось добиться. Возросла численность православных храмов, прихожан и священнослужителей. Увеличилась материальная поддержка со стороны правительства.

Сразу же после окончания восстания генерал-губернатор Северо-Западного края М. Муравьев выступил с целостной программой мер по укреплению в крае русских начал. В записках на имя царя от 14 мая 1864 г. и от 5 апреля 1865 г. он изложил собственные воззрения на сущность русской политики в крае. В числе первых мер им было названо «возвышение и упрочнение православия как носителя русского народного духа». По его проекту поддержка должна была выражаться в мерах по материальному обеспечению за счет правительства; в передаче народного образования в руки духовенства; в отпуске 500 тыс. руб. на строительство православных храмов; учреждении в Вильне духовной академии и вызове из России благонадежных православных священников.

Было принято решение о материальной поддержке православного духовенства. На эти цели было выделено 115 тыс. руб. 25 мая 1864 г. император утвердил предложение Синода об увеличении ассигнований на выплату окладов священнослужителям. Их жалование в 1864 г. почти удвоилось. Городские священники стали получать по 400 руб., а сельские — около 220 руб. Была оказана денежная помощь духовным лицам, потерпевшим от восстания. Кроме того, в каждом приходе были созданы церковные советы, задачами которых стали наблюдение за ходом строительства и ремонта церквей, забота о храмах и духовенстве.

Отдельные изменения произошли в положении иных конфессий. Так, старообрядцам за их позицию во время восстания было разрешено открыть ряд молитвенных домов, ранее опечатанных. В частности, 9 сентября 1863 г. вышел указ «О распечатании молитвенного дома в д. Кубличизна». В нем говорилось: «…Принимая во внимание политические события и участие, принятое в них раскольническим населением западных губерний, разрешить распечатать молитвенный дом в деревне Кубличизна, не придавая этому виду правительственной меры».

Произошли важные изменения и в российском законодательстве о старообрядцах. 27 июня 1863 г. вышел указ «О разрешении раскольникам особо вредных сект нанимать за себя в рекруты людей, не принадлежащих к их секте». В 1864 г. были расширены гражданские права старообрядцев. Было разрешено открывать школы грамоты и направлять детей в общие учебные заведения без обязательного изучения Закона Божьего. Кроме того, старообрядцы получили права осуществления общественной молитвы, исполнения обрядов, как дома, так и в специальных молитвенных домах, на кладбищах и т. д. Однако полной религиозной свободы они не получили.

Таким образом, восстание 1863—1864 гг. оказало заметное влияние на религиозную жизнь в Беларуси. Оно обусловило конфессиональную политику, положение вероисповеданий и их взаимоотношения в последующий период.