§ 21. Эволюция конфессиональных отношений в ХІХ — начале ХХ в.

1. Религиозная структура населения белорусских губерний

К концу XVIII в. белорусское общество являлось поликонфессиональным. Большая часть шляхты исповедовала католичество. Большинство белорусских крестьян (около 3/4) принадлежало к униатской конфессии. На территории Беларуси также проживали православные, иудеи, мусульмане, протестанты, старообрядцы.

В XIX в. население белорусских губерний оставалось поликонфессиональным. По результатам переписи 1897 г. православными признало себя 70,8 % населения края.

Второй по распространенности религией среди жителей белорусских земель был иудаизм: его исповедовало 14,1 % населения края. Одной из причин такого высокого показателя была религиозная терпимость жителей Беларуси по отношению к другим конфессиям. Случаи притеснений на религиозной почве среди населения белорусских губерний были редким явлением. Примечательно, что 14 % евреев, исповедовавших иудаизм, разговаривали на своем родном языке.

Римско-католическая церковь, согласно итогам переписи 1897 г., была третьей по количеству прихожан на белорусских землях. Их было несколько меньше, чем иудеев, — 13,5 %. Принадлежность к римско-католической церкви в большинстве случаев не была для белорусов основой их самоидентификации с польским этносом. Так, в Виленской губернии 46,1 % ее населения считали себя католиками, однако польский язык признавало родным только 2,8 %. В Минской губернии перепись зафиксировала 10,1 % католиков и только 3 % польскоязычных.

Конфессиональный состав населения белорусских губерний по результатам переписи населения 1897 г. представлен на диаграмме.

2. Расширение влияния православной церкви на белорусских землях

С включением белорусских земель в состав Российской империи на них стало распространяться общероссийское конфессиональное право. Согласно религиозному законодательству империи все религии, исповедуемые ее населением, делились на три категории:

• «первенствующая и господствующая»; ею являлась, как указывалось в законодательстве, «…Христианская Православная Кафолическая Восточного исповедания»;
• «признанные терпимые» вероисповедания, или «дозволенные»;
• «вредные непризнанные», или «недозволенные».

Постепенно изменялось место конфессий в общественной жизни. Конфессиональная ситуация характеризовалась усилением позиций православия. Во второй половине XIX — начале XX в. на территории Беларуси существовало пять православных епархий: Полоцкая, Минская, Могилевская, Гродненская, значительная часть белорусских земель входила в состав Виленской епархии. К 1914 г. на территории современной Беларуси действовало 3552 церкви, 470 часовен и 35 монастырей. В Минске, Вильне, Могилеве и Витебске имелись духовные семинарии. При всех приходах существовали церковно-приходские школы.

Важным фактором церковной жизни в Беларуси являлась деятельность православных братств, возрождение которых началось в 60-е гг. XIX в. Братства активно развивали издательскую деятельность, публиковали периодические издания, популярные книги по гражданской и церковной истории Западной Руси, проводили публичные богословские чтения.

«Дозволенными», или «признанными терпимыми», религиями являлись католичество, протестантизм, ислам, иудаизм. К ним принадлежала часть населения Беларуси. Верующие этих конфессий имели право обладать имуществом, открывать приходы и т. д., однако им запрещалось склонять в свою веру православных.

При этом допускался переход из нехристианского вероисповедания в христианское, а также поддерживался переход из любого вероисповедания в православие. Обратный переход был запрещен.

Третью категорию составляли старообрядцы, которые до манифеста 17 октября 1905 г. именовались «раскольниками».

Главной задачей конфессиональной политики было обеспечение государственной поддержки привилегированного положения Русской православной церкви.

3. Ограничение влияния католичества

До 1830-х гг. российское самодержавие к католической церкви относилось достаточно терпимо. Католическая церковь сохранила независимость в  организации религиозной жизни. Царские власти придерживались обязательств, касающихся свободы отправления католического культа. Российское правительство не запрещало деятельность на своей территории ордена иезуитов, разрешив ему открыть в 1812 г. академию в Полоцке.

Католическое духовенство по-прежнему стремилось к активной роли в обществе и широкому участию в общественно-политической жизни. Однако в реальности эта сфера деятельности для него значительно сузилась.

Правительство приняло меры по контролю деятельности католического епископата, который лишался права непосредственных сношений с римской курией. Законом запрещалось провозглашение папских посланий и распоряжений без согласия правительства.

После восстаний 1830—1831 и 1863—1864 гг. одним из важнейших направлений правительственной политики стала борьба против влияния католической церкви, которая поддерживала повстанцев. Были закрыты многие костелы и монастыри, их земли  конфискованы, строительство новых храмов запрещалось, а католические службы в ряде приходов стали проводиться на русском языке.

4. Упразднение униатской церкви

После включения белорусских земель в состав Российской империи усилиями могилевского архиепископа Георгия (Конисского) и императрицы Екатерины II начался процесс присоединения униатов к православной церкви. При императоре Павле I (1796—1801) воссоединение униатов приостановилось, и их переход в католичество не возбранялся. В 1798 г. император даже учредил две униатские епархии: Брестскую (для Минской и Литовской губерний) и Луцкую (для Волынской и Подольской). Те же тенденции сохранились в конфессиональной политике в правление Александра I (1801—1825).

В царствование Николая I (1825—1855), стремившегося к усилению значимости православной церкви, конфессиональная ситуация в Беларуси резко изменилась. Участие части униатского духовенства в восстании 1830—1831 гг. привело к возникновению идеи полной ликвидации греко-католической церкви.

В конце 1820-х гг. униатский митрополит Иосиф Семашко обратился к императору Николаю I с предложением объединить униатскую церковь с православной с целью освобождения от «польского влияния».

Участие некоторых представителей униатского духовенства в восстании 1830—1831 гг. привело к окончательному решению вопроса о ликвидации греко-католической церкви.

В 1839 г. на Полоцком Соборе был подписан акт о присоединении греко-католической церкви к православной. В результате православная церковь получила

свыше 1600 приходов и более 1 млн 600 тыс. новых прихожан. В целом объединение прошло спокойно, без особого сопротивления верующих.

5. Политика Российской империи по религиозному вопросу после восстания 1863—1864 гг.

Значительное влияние на конфессиональную ситуацию в Беларуси во второй половине XIX в. оказало восстание 1863—1864 гг. Политические потрясения, охватившие территории Польши, Литвы и Беларуси, не оставили в стороне ни одну из конфессий. Однако в первую очередь происходившее сказалось на положении двух основных христианских вероисповеданий — православного и католического, отношения между которыми существенно осложнились.

В среде православного населения белорусских губерний, как показывает анализ источников, цели восстания 1863—1864 гг. восприняты не были, и отношение основной части верующих к этому событию было явно негативным. В значительной степени это было обусловлено соответствующей позицией православного духовенства. Она была сформулирована в предписании Литовского митрополита Иосифа (Семашко), которое он направил духовенству епархии еще 19 декабря 1861 г. В нем осуждались действия лиц, которые возбуждали среди местного населения антироссийские настроения и призывали к борьбе за независимость Польши.

Священникам было предписано предупреждать свою паству о недопустимости каких-либо контактов с восставшими. 

Призыв митрополита Иосифа Семашко был услышан и с пониманием воспринят православными верующими и духовенством. Так, о своем негативном отношении к революционным событиям заявили воспитанники Литовской духовной семинарии. Сам факт обращения к ним повстанцев (15 июня 1863 г. в семинарии была распространена прокламация с призывом оказать содействие восстанию) семинаристы расценили как большую обиду для себя и в знак протеста решили не употреблять польский язык в разговорах друг с другом. Вскоре на страницах «Литовских епархиальных ведомостей» были напечатаны некоторые из ответов семинаристов на прокламацию. В них говорилось о том, что православное духовенство не пойдет на измену и сохранит свою преданность царю, православной вере и русскому православному государству.

Не наблюдалось симпатий к восставшим и среди православных верующих. Даже бывшие униаты, подвергшиеся полонизации и окатоличиванию, вели себя пассивно, предпочитая не вмешиваться в политические события. В ряде регионов Беларуси (Могилевская, Витебская губернии, ряд населенных пунктов Минской) были отмечены случаи враждебного отношения к восставшим, местное крестьянское православное население оказывало помощь властям, войскам и полиции в борьбе с повстанцами.

В отличие от православного католическое население отнеслось к целям восстания более сочувственно, а значительная его часть приняла непосредственное участие в подготовке и проведении восстания. Особенно заметную роль в этих событиях сыграло католическое духовенство. «Римско-католическое духовенство, — отмечал генерал-губернатор Северо-Западного края М. Муравьев, — разжигая вначале народные страсти и содействуя тайно мятежу, дерзнуло наконец стать открыто во главе восстания; римско-католические монастыри, прикрываясь недоступностью для светского контроля, сделались центром революционной организации и пропаганды».

Анализ многочисленных источников показывает, что католическое духовенство и польское дворянство, не оставлявшие надежд на возрождение польской государственности и мечтавшие о восстановлении своего былого влияния, приняли непосредственное участие как в подготовке, так и в проведении восстания 1863—1864 гг. В разной степени в нем были задействованы все иерархические структуры католической церкви: епископы, священники, диаконы, церковнослужители и монахи.

Представители других вероисповеданий оказались в меньшей степени вовлеченными в восстание. Однако их отношение к нему не было вовсе безразличным. Например, старообрядцы, несмотря на сложные взаимоотношения с царскими властями и православной церковью, заявили о своей преданности «истинно русскому духу».

Несколько иным было отношение к этому событию мусульманского населения белорусско-литовских губерний. В целом оно сохраняло нейтралитет, однако отдельные «магометане» сочувствовали восставшим, но активных действий не предпринимали.

Особую позицию во время событий 1863—1864 гг. заняли евреи, исповедовавшее иудаизм, и их духовные учителя. Чтобы склонить их на свою сторону, восставшие сразу же после начала восстания на территории Литвы и Беларуси выпустили прокламацию на польском и еврейском языках. В ней говорилось: «Если мы с помощью Всевышнего освободим страну от московского ига, мы вместе будем радоваться миру. Вы и дети ваши будете пользоваться всеми гражданскими правами, без ограничений, ибо народное правительство не будет спрашивать о вере и происхождении, а лишь о месте рождения». Эти обещания привлекали в ряды восставших еврейскую молодежь, представителей интеллигенции. Однако, в отличие от еврейского населения Польши, белорусские иудеи, за редким исключением (распространение среди крестьян воззваний ксендзов, сообщение восставшим о движении российских войск и продажа им оружия), не принимали участия в восстании и даже не сочувствовали повстанцам. В ряде мест были отмечены случаи, когда евреи помогали царским войскам и полиции в поимке восставших.

Что касается протестантов (лютеран и реформистов), то сведений об их широком участии в событиях тех лет нет. Они в целом сохраняли нейтралитет. Исключением, пожалуй, была реакция преподавателей и учащихся Слуцкой евангелическо-реформистской гимназии. Воспитанные в польском духе, почти все учащиеся старших классов гимназии не только сочувственно отнеслись к восстанию, но и приняли непосредственное участие в нем.

Восстание 1863—1864 гг. закончилось поражением. Одним из главных его результатов стало существенное изменение конфессиональной политики российского правительства и вследствие этого положения вероисповеданий. Активное участие и поддержка восстания со стороны определенной части католического населения белорусско-литовских губерний вызвали соответствующую реакцию властей.

«…Католическая вера того края не вера, а политическая ересь, — заявлял в своем отчете генерал-губернатор Северо-Западного края М. Муравьев, — римско-католические епископы, ксендзы и монахи не составляют духовенства, а политических эмиссаров, проповедующих вражду к русскому правительству и ко всему, что только носит название русского и православного». Муравьев и сменивший его в 1865 г. на посту виленского генерал-губернатора К. П. фон Кауфман начали принимать активные меры по недопущению использования костела в политических целях.

Были применены репрессивные меры в отношении католического духовенства, причастного к восстанию. Данные официальной статистики свидетельствуют о том, что за участие в восстании в Беларуси были подвергнуты различным видам наказания 294 ксендза, из них 8 были казнены, 36 сосланы на каторжные работы, 25 на поселение в Сибирь, 91 — во внутренние губернии России без лишения гражданских прав, 104 подвергнуты административным взысканиям. За 28 священниками был установлен надзор полиции.

К числу административных мер, направленных против католической церкви, которые применялись после восстания, относилось и закрытие костелов и монастырей. Всего в течение 1864—1867 гг. в западных губерниях России были закрыты 34 монастыря, 128 костелов, 67 часовен. Из них 140 храмов приходилось на Виленскую и Гродненскую губернии. Упраздненные костелы в большинстве случаев преобразовывались в православные церкви. Так, в Гродненской губернии из 62 упраздненных костелов и часовен 55 были переданы в православное ведомство.

Одновременно с передачей храмов в ведение православного духовенства принимались меры по возврату в православие так называемых «совратившихся». Переходы католиков в православие приняли массовый характер. За несколько лет после восстания в целом по Российской империи православие приняли более 80 тыс. человек. Большая часть этих переходов приходилась на Виленскую, Гродненскую, Ковенскую и Минскую губернии (67 тыс. человек). Иногда переходили целыми семьями или даже приходами.

Начальник Виленского учебного округа И. Корнилов сообщал, что в 1866—1867 гг. «в Виленской, Минской и других губерниях несколько настоятелей костелов со своими прихожанами приняли православие. Жители местечка Ляховичи Слуцкого уезда были склонны к православию, но ожидали, что скажет им их настоятель. Последний, сочувствующий их мыслям, обратился к прихожанам, собравшимся на богослужении, с кратким словом, в котором сказал между прочим: «Выслушайте каждое мое слово со вниманием, так как дело идет о судьбе вашей и ваших детей. Напомню время, когда вы были подвластны панам; когда ваши крохи, добытые тяжким трудом, принадлежали не вам, а пану; когда вместо хлеба вы ели мякину и жили в таких лачугах, куда добрый хозяин не загоняет и скотину. Но милосердный царь дал вам свободу и новую жизнь, о которой вам и в голову не приходило. … С некоторого времени я замечаю в вас склонность к православию и нимало за это не порицаю…» После этой речи 2500 жителей вместе со своим настоятелем присоединились к православию, и их костел обращен в православную церковь». И такие примеры не были единичными. Так, в местечке Миколаевщина (Минская епархия) православными стали все прихожане римско-католического вероисповедания численностью 700 человек. Схожая ситуация сложилась в местечке Беницы и городе Воложине Ошмянского уезда, местечке Подберезье Виленского уезда Виленской губернии и др.

Среди перешедших в православие большинство составляли крестьяне. Однако нередко переходили и представители знатных сословий. В Литовской епархии, например, православными стали князья Радзивилл и Любецкой, помещики Лапотинский, Белецкий, Биспинг, многие чиновники, четыре ксендза и т. д. Некоторые из них надеялись таким образом получить разные права и привилегии экономического характера. Однако были среди них и те, кто переходил в силу своих убеждений. Таким примером является переход из католичества в православие князя А. Друцкого-Любецкого, наследника основателя Луцкого братства. 

Еще одним мероприятием правительства по части деполонизации Северо-Западного края стал перевод чиновников-католиков из Беларуси во внутренние губернии России. После усмирения восстания по инициативе М. Муравьева, санкционированной Западным комитетом и утвержденной императором Александром II, решено было полностью очистить все местные государственные учреждения и учебные заведения региона от католиков. Местные чиновники-католики заменялись уроженцами других регионов империи. Для проверки их полной благонадежности требовалось предоставлять генерал-губернатору все сведения не только о них, но и о членах их семей, особенно о женах, главным образом о вероисповедании последних. В 1865 г. эта работа была в основном завершена.

Конфессиональная политика российского правительства после подавления восстания ставила своей целью не только ослабление влияния католического костела, но и усиление позиций православной церкви. В определенной мере этой цели удалось добиться. Возросла численность православных храмов, прихожан и священнослужителей. Увеличилась материальная поддержка со стороны правительства.

Сразу же после окончания восстания генерал-губернатор Северо-Западного края М. Муравьев выступил с целостной программой мер по укреплению в крае русских начал. В записках на имя царя от 14 мая 1864 г. и от 5 апреля 1865 г. он изложил собственные воззрения на сущность русской политики в крае. В числе первых мер им было названо «возвышение и упрочнение православия как носителя русского народного духа». По его проекту поддержка должна была выражаться в мерах по материальному обеспечению за счет правительства; в передаче народного образования в руки духовенства; в отпуске 500 тыс. руб. на строительство православных храмов; учреждении в Вильне духовной академии и вызове из России благонадежных православных священников.

Было принято решение о материальной поддержке православного духовенства. На эти цели было выделено 115 тыс. руб. 25 мая 1864 г. император утвердил предложение Синода об увеличении ассигнований на выплату окладов священнослужителям. Их жалование в 1864 г. почти удвоилось. Городские священники стали получать по 400 руб., а сельские — около 220 руб. Была оказана денежная помощь духовным лицам, потерпевшим от восстания. Кроме того, в каждом приходе были созданы церковные советы, задачами которых стали наблюдение за ходом строительства и ремонта церквей, забота о храмах и духовенстве.

Отдельные изменения произошли в положении иных конфессий. Так, старообрядцам за их позицию во время восстания было разрешено открыть ряд молитвенных домов, ранее опечатанных. В частности, 9 сентября 1863 г. вышел указ «О распечатании молитвенного дома в д. Кубличизна». В нем говорилось: «…Принимая во внимание политические события и участие, принятое в них раскольническим населением западных губерний, разрешить распечатать молитвенный дом в деревне Кубличизна, не придавая этому виду правительственной меры».

Произошли важные изменения и в российском законодательстве о старообрядцах. 27 июня 1863 г. вышел указ «О разрешении раскольникам особо вредных сект нанимать за себя в рекруты людей, не принадлежащих к их секте». В 1864 г. были расширены гражданские права старообрядцев. Было разрешено открывать школы грамоты и направлять детей в общие учебные заведения без обязательного изучения Закона Божьего. Кроме того, старообрядцы получили права осуществления общественной молитвы, исполнения обрядов, как дома, так и в специальных молитвенных домах, на кладбищах и т. д. Однако полной религиозной свободы они не получили.

Таким образом, восстание 1863—1864 гг. оказало заметное влияние на религиозную жизнь в Беларуси. Оно обусловило конфессиональную политику, положение вероисповеданий и их взаимоотношения в последующий период.

6. Изменения в религиозной жизни в начале XX в. Свобода вероисповедания

К началу ХХ в. в Российской империи государство осуществляло вмешательство во внутреннюю жизнь конфессий, не признавало право личности на религиозное самоопределение.

Особыми видами государственного преступления являлись отвлечение из православия в другую веру, воспрепятствование воспитанию детей в православной или христианской вере, распространение ересей и расколов. К виновным в этих преступлениях применялась целая система карательных мер, вплоть до каторги и ссылки в Сибирь. Внеисповедное состояние государством вообще не признавалось.

Несмотря на определенные ограничения в конфессиональной жизни, в Российской империи были элементы свободы вероисповедания. Признанные законом неправославные религиозные сообщества имели право на свободу исповедания своей веры и публичное проведение богослужений. Веротерпимость выражалась в равенстве признанных религиозных конфессий перед законом. Непризнанные религиозные общины законодательством игнорировались и поэтому не имели никаких прав.

Проблема реформирования государственно-­церковных отношений на основе принципа свободы совести активно обсуждалась в конце XIX — ​начале XX в. российской общественностью и привлекала пристальное внимание правящих кругов.

Вопрос о расширении свободы вероисповедания был для власти делом непростым, поскольку был связан с вопросом об изменении правового статуса ­Русской православной церкви (РПЦ), ставшей за два века важной частью системы государственного управления. Изменение принципов управления РПЦ и введение свободы совести могли повлечь за собой «цепную реакцию» — ​реформирование других звеньев политической системы государства. Все это представляло опасность для самодержавия.

Тем не менее 17 апреля 1905 г. Николаем II был подписан Указ «Об укреплении начал веротерпимости». В документе провозглашались: свобода выбора веры в рамках христианских исповеданий; право супругов, переходящих из одного христианского исповедания в другое, определять религиозную принадлежность своих детей, не достигших четырнадцатилетнего возраста; право перехода православных в нехристианскую веру, если до присоединения к православию они или их предки исповедовали ее.

Неправославные конфессии получили бо́льшую свободу для своей деятельности. Православие оставалось в Российской империи «первенствующим и господствующим», но любому человеку разрешалось беспрепятственно переходить в другую веру. Такая политика позволила активизировать свою деятельность на белорусских землях не только католикам и старообрядцам, но и протестантским общинам.

Таким образом, конфессиональная ситуация на белорусских землях в XIX в. характеризовалась усилением роли Русской православной церкви, упразднением униатства, ограничением влияния католичества, а в начале ХХ в. — ​созданием определенных условий для распространения свободы вероисповедания.

Вопросы и задания

1. Чем характеризовалась конфессиональная ситуация на территории Беларуси в начале XIX в.?

2. Какие изменения произошли в конфессиональной политике российского правительства на белорусских землях на протяжении XIX в.? Как это было связано с общественно-политическими событиями, происходившими в Беларуси?

3. Определите общее и особенное в государственной политике по отношению к униатской и католической церквям на территории Беларуси.

4. В чем заключалось расширение свободы вероисповедания в Российской империи в начале ХХ в.?