*§ 3-1. Цивилизация как культурно-исторический процесс
Понятие цивилизации. Понятие «цивилизация» может рассматриваться и как определённая ступень в развитии общества, и как общность людей, объединённых рядом признаков. Понятие «цивилизация» происходит от латинского civilis, что означает гражданский, государственный. К этому понятию до настоящего времени нет единого подхода в науке. Некоторыми учёными цивилизация рассматривается как стадия в развитии общества. Так в работах Л. Моргана (1818–1881), Ф. Энгельса (1820–1895) цивилизация – это определённая ступень в развитии общества, которая наступает за дикостью и варварством. Дикость – это эпоха господства присваивающего хозяйства. Варварство – время преобладания скотоводства и земледелия. Цивилизация – период, связанный с появлением частной собственности, ремесла, городских поселений, письменности, государства. Некоторые современные учёные также рассматривают цивилизацию как стадию в развитии общества.
В конце XIX – начале ХХ в. в трудах Н. Данилевского, О. Шпенглера, позднее А. Тойнби активно разрабатывается цивилизационный подход к историческому процессу, в основе которого лежит идея уникальности социальных явлений, своеобразия путей, пройденных отдельными народами (или локальными цивилизациями), которые существовали в разное время и в разных регионах планеты, и одновременно сосуществуют в настоящее время.
По их представлениям, основу общественной жизни составляют более или менее изолированные друг от друга «культурно-исторические типы» (Н. Данилевский), или «цивилизации» (А. Тойнби), проходящие в своём развитии ряд последовательных стадий: зарождение, расцвет, старение, упадок.
Для всех этих концепций характерны такие особенности, как:
- • отказ от европоцентристской, однолинейной схемы прогресса общества;
- • вывод о существовании множества культур и цивилизаций, для которых характерны локальность и разнокачественность;
- • утверждение об одинаковом значении всех культур в историческом процессе.
Всего философ насчитывал десять цивилизаций: египетская, индийская, иранская, еврейская, греческая, римская, новосемитская (аравийская), германо-романская (европейская). К этим состоявшимся (по Данилевскому, «естественным») группам он причислял два «сомнительных» типа цивилизаций: древнеамериканскую и перуанскую (индейскую), погибших насильственной смертью и не успевших завершить своего развития. Что касается новой Америки (современных США), то их значение ещё не было ему ясным. Он колебался, стоит ли признавать их особым культурно-историческим типом.
Учёный отмечал, что начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип сам вырабатывает её для себя, при большем или меньшем влиянии чуждых ему предшествовавших или современных цивилизаций.
Философ отвергал географическое деление мировой культуры по частям света. Столь же ошибочным он считал разграничение истории на Древнюю, Средневековую и Новую. Падение Римской империи в 476 г. н. э., событие, ознаменовавшее конец древней истории и начало Средневековья, имело значение для Европы, но отнюдь не для Китая и остальной части человечества. Учёный считал, что у культур Рима, Греции, Индии, Египта и других были свои древний, средневековый и современный периоды.
Он выдвинул идею о существовании множества цивилизаций, являвшихся выражением бесконечно богатого творческого гения человечества. Каждая из них возникает, развивает свои собственные формы жизни (язык, способы общения, труда, формы быта и т. д.), свои моральные и духовные ценности, а затем погибает вместе с ними. Данилевский разделял все народы на три основных класса:
- 1) позитивных творцов истории, создавших великие цивилизации, или культурно-исторические типы;
- 2) негативных творцов истории, которые, подобно гуннам, монголам и туркам не создавали великих цивилизаций;
- 3) народов, творческий дух которых по какой-то причине задерживается в своём развитии на ранней стадии, и потому не ставших ни созидательной, ни разрушительной силой в истории. Они представляют собой «этнографический материал», используемый творческими народами для обогащения своих цивилизаций или придания импульса для их нового развития.
Лишь немногие народы смогли создать великие цивилизации и стать культурно-историческими типами. Все культурно-исторические типы одинаково самобытны и из себя черпают содержание своей исторической жизни. Но не все они реализуют своё содержание с одинаковой полнотой и многосторонностью. Как считал Данилевский, большинство цивилизаций являются созидательными не во всех, а только в одной или нескольких областях деятельности. Так, греческая цивилизация достигла непревзойденных высот в эстетической области, семитская – в религиозной, римская – в области права и политической организации. Прогресс человечества состоит, по Данилевскому, не в том, чтобы идти в одном направлении, а в том, чтобы всё поле, составляющее поприще исторической деятельности, исходить в разных направлениях.
Обоснование понятия культурно-исторического типа имело огромное значение для исторических и социальных наук. После появления работы Данилевского представления о культурном процессе стали глубже и богаче.
По Шпенглеру, цивилизация – это закат и сумерки культуры, когда на место живых и органических форм духовной деятельности приходят механические, массово-уравнительные, государственно-технократические.
«Цивилизация есть совокупность крайне внешних искусственных состояний, к которым способны люди, достигшие последних стадий развития. Цивилизация есть завершение. Она следует за культурой, как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как окоченение за развитием... Она неотвратимый конец; к ней приходят с глубокой внутренней необходимостью все культуры». Шпенглер считал, что возникшие на собственной этнической основе культуры (индийская, китайская, западноевропейская и пр.) затем по мере дряхления вырождаются в цивилизацию. Однако возможен и обратный вектор развития. Например, по Шпенглеру, американская история демонстрирует нам, что культура может рождаться из цивилизации. В США в XIX в. существовала мощная буржуазно-демократическая цивилизация, достигшая технических и экономических высот, но почти нищая по своей культуре, ввозившая и заимствовавшая всё лучшее из Европы. Появление же американской культуры как самобытного, духовно укоренённого национального организма, способного оказывать мировое влияние, произошло после Первой мировой войны.
Фаустовская и аполлоновская культуры по Шпенглеру
Душу античной культуры, которая избрала в качестве идеального типа протяжённости чувственно-наличное отдельное тело, я буду называть аполлоновской. Со времени Ницше это наименование понятно каждому. Ей я противопоставляю фаустовскую душу, изначальным символом которой является чистое безграничное пространство, а «телом» – западноевропейская культура, расцветшая в X столетии вместе с рождением романского стиля на северных равнинах между Эльбой и Тахо. Аполлоновскими являются статуи обнажённых людей, фаустовским – искусство фуги. Аполлоновскими являются механическая статика, чувственные культы олимпийских богов, политически разобщённые греческие города, участь Эдипа и символ фаллоса; фаустовскими – динамика Галилея, католически-протестантская догматика, великие династии эпохи барокко, с их кабинетной политикой, судьба Лира и идеал Мадонны – от дантовской Беатриче до заключения второй части «Фауста». Аполлоновской является живопись, ограничивающая отдельные тела при помощи резких линий и контуров; фаустовской – живопись, изображающая пространство при помощи светотени. Именно таково отличие между фреской Полигнота и картиной масляными красками Рембрандта.
Почему Фауст стал образом человека западноевропейской культуры?
 |
 |
 |
| История доктора Иоганна Фауста, таинственного мага и некроманта, рассказывающая о том, как он отдался дьяволу, свидетелем каких странных приключений стал и какие подвиги совершил сам, вплоть до того момента, когда наступил час расплаты (книга без автора, Франкфурт, 1587) | Драма Кристофера Марло «Трагическая история доктора Фауста» (Лондон, 1589), в которой впервые показан трагизм судьбы героя. В произведении опоэтизирована личность Фауста, выявлена смелость его духа | «Фауст, трагедия» Гёте (1808). В трагедии Гёте герой немецких преданий обретает наиболее мощное художественное выражение. Фауст, выросший у Гёте в колоссальную фигуру, ставший символом возможностей человека, уже не удовлетворяется объяснениями мира, которые даёт церковь, и живёт с мыслью, что на всё можно найти ответы |
| Согласно этой книге Фауст был человеком одержимым гордыней, честолюбцем без совести и без веры. Он не только одержим демоном познания, но и ведёт распутную жизнь. Фауст, благодаря своему договору с дьяволом, летает по воздуху, путешествует по всей планете и по Вселенной, посещает ад и рай. После окончания срока договора черти раздирают Фауста в аду | В центре трагедии образ учёного Иоганна Фауста, который, разочаровавшись в науках и богословии, ищет новых способов познания тайн мироздания и новых средств достижения могущества. Учёный хочет обрести такие способности, которые дали бы ему возможность познать неизведанное, испытать недоступные наслаждения, достигнуть безграничной власти и огромного богатства. Ради всего этого Фауст готов преступить дозволенное, предаться чёрной магии, которая открыла бы доступ к силам тьмы | В поэме Гёте Фауст овладевает знаниями, но отвергает их. Неутомимый искатель, которому чужд бездейственный покой, толкаемый недовольством, жаждет великого дела. Но не найдя пути для созидания, Фауст смотрит на мир с крайним пессимизмом, проклинает весь мир и всё в нём и, уже готовый к самоубийству, заключает контракт с Мефистофелем, продав тому свою душу. Он страстно любит Маргариту, и её любовь спасает его. В отличие от старого мифа, Мефистофелю не удаётся забрать душу Фауста, ангелы уносят на небо его «бессмертную сущность» |
Главная идея концепции Тойнби, которую часто называют «концепцией вызова и ответа», заключается в том, что происхождение и развитие цивилизации возможно только при условии воздействия на общество различных факторов (вызовов), которые требуют от этого общества адекватного ответа на этот вызов.
Брошенный обществу окружающей средой вызов в виде политических, военных, экономических и других проблем, может высвободить те силы в обществе (творческое меньшинство), с помощью которых общество решит проблему. Если на вызов дан адекватный ответ, то создаются благоприятные условия для перехода общества на более высокий уровень развития. Если общество не справляется с вызовом, оно останавливается в своём развитии и приближается к упадку и гибели. В случае слишком мягкого или слишком жёсткого вызова общество либо останется в первоначальном состоянии (цивилизация рождается мёртвой), либо «перенапряжётся» и уже не сможет давать ответ на последующие вызовы (цивилизация застывает в своём развитии).
Российский историк Лев Гумилёв о концепции Тойнби1:
«Вызовы» делятся на три сорта: 1. Неблагоприятные природные условия, например, болота в дельте Нила, – вызов для древних египтян; тропический лес Юкатана – вызов для майя; волны Эгейского моря – вызов для эллинов: леса и морозы – вызов для русских. По этой концепции английская культура должна быть порождением дождя и тумана, но этого Тойнби не утверждает. 2. Нападение иноземцев, что тоже можно рассматривать как момент географический (частичные миграции). Так, по А. Тойнби, Австрия потому перегнала в развитии Баварию и Баден, что на неё напали турки. Однако турки напали сначала на Болгарию, Сербию и Венгрию, и те ответили на вызов капитуляцией, а Австрию отстояли гусары Яна Собесского. Пример говорит не в пользу концепции, а против неё. 3. Гниение предшествовавших цивилизаций – вызов, с которым надо бороться. Так, развал эллино-римской цивилизации будто бы «вызвал» византийскую и западноевропейскую цивилизации как реакцию на безобразия древних греков. Это тоже можно отнести к географическим условиям, взятым с учётом координаты времени (смены биоценоза), но, увы, разврат в Византии не уступал римскому, а между падением Западной Римской империи и созданием жизнеспособных феодальных королевств лежало свыше 300 лет. Реакция несколько запоздала».
К какой цивилизации принадлежит Беларусь? Какие признаки можно выделить как уникальные, характерные только для Беларуси?
Ваганне паміж Захадам і Ўсходам і шчырая няпрыхільнасьць ні да аднаго, ні да другога з’яўляецца асноўнаю адзнакаю гісторыі беларускага народу. <...>
Дзесяцёхвяковае ваганне сьведчыць аб тым, што беларусы, як украінцы і балканскія славяны, не маглі шчыра прылучыцца ні да аднаго, ні да другога кірунку. Мы не зрабіліся народам Усходу, але не прынялі й культуры Заходняй Эўропы <...>
Толькі па форме мы лічыліся каталікамі або праваслаўнымі, грамадзянамі Масквы і Расеі або Польшчы. Направер мы былі благімі сынамі і цэрквы і касцёлу і «ojczyzny» і «отечества». <...>
Прыклад Скарыны, аб якім да гэтай пары няведама, хто ён быў такі, ці каталік, ці праваслаўны, і пеўна, што і той і другі разам, адбівае гэтае зьявішча беларускага духу ў індывідуальнасьці, ў душы нашага першага інтэлігэнта. Гэтую рысу беларуская народная інтэлігэнцыя захавала і да нашай пары, але, як бачым, на тое ёсць гістарычныя прычыны.<...>
Але адмовіўшыся ад карысьці выразнай культуры ў яе поўнасці, народ схаваў незалежнасьць свайго духу. І вось зараз, калі набліжаецца вялікі крызыс датыхчасовых ідэалаў, калі ўся «культура» знаходзіцца ў небяспецы і гатова разваліцца ў руіны, беларускі народ – як быццам зьнімаюць з яго векавыя ланцугі – прабуджаецца да жыцьця, да шуканьня новых ідэалаў, да стварэння новых падставаў чалавечага жыцьця.
Гэта – праўда, што мы мала маем, гэта – праўда, што мы шукалі па чужых дарогах і, не знайшоўшы, або здрадзілі бацькаўшчыну і шлі да чужынцаў, або вагаліся паміж варожымі кірункамі. Але зараз прыходзяць часы, калі багач зрабіўся бедаком і пойдзе на вялікі шлях шукаць з намі, гаротнымі, новага багацця, новага чалавечага ідэалу. А з глыбіні вякоў пазірае на нас Скарына, такі ж вагаўшыйся, шукаючы, і, жадаючы нас, кажа:
«Над зімнымі хвалямі Дзьвіны я быў візантыйцам – Юрыем, а ў Кракаве, куды мяне пацягнула за эўрапэйскаю ведай, – лацінікам Францішкам. А дапраўды, я ня быў ні Юрыем, ні Францішкам, а быў вольным, незалежным духам, якога вы шукаеце, духам агульначалавечым толькі ў беларускай скуры. Шукайце ж!»
Цивилизации сближаются или сталкиваются?
Известный американский политолог Сэмюэль Хантингтон опубликовал летом 1993 г. статью «Столкновение цивилизаций?», которая вызвала широкий интерес у представителей социально-политической мысли разных стран. Следует обратить внимание на тот факт, что в заглавии статьи 1993 г. содержался вопросительный знак, который, по мнению Хантингтона, был всеми проигнорирован. В последующем Хантингтон сам стал придерживаться этой точки зрения, о чём свидетельствует следующее положение монографии «Столкновение цивилизаций и передел мирового порядка»:
«Подстегиваемая модернизацией, идёт перестройка глобального политического пространства по культурному принципу. Народы и страны родственных культур сближаются. Народы и страны различных культур, напротив, отдаляются друг от друга. Союзы и блоки, определившиеся идеологией и отношениями сверхдержав, сменяются союзами, диктуемыми принадлежностью к той или иной культуре и цивилизации. Ускоряются процессы, направленные на приведение политических границ в соответствие с культурными, а линии тектонических разломов между цивилизациями становятся осями противостояний и столкновений мировой политики».
Согласно концепции Хантингтона, в современном мире борьба государств была сменена на борьбу между различными цивилизационными группами за удовлетворение человеческих культурных ценностей и потребностей. Можно сказать, что борьба происходит не между различными политическими и социально-экономическими системами, а между различными культурами цивилизаций. Предметом споров становится признание цивилизационной идентичности. Приоритетом становится культурная дифференциация.
Карта этнокультурного разделения цивилизаций, построенная на концепции С. Хантингтона: западная (тёмно-синий), латиноамериканская (фиолетовый), японская (ярко-красный), китайская (тёмно-красный), индийская (оранжевый), исламская (зелёный), православная (бирюза), буддийская культура и африканская культура (коричневый).
Рассмотрите карту цивилизаций С. Хантингтона и обсудите следующие вопросы.
- • Сколько и какие цивилизации выделяет С. Хантингтон? Можно ли считать арабо-израильский и пакистано-индийский конфликты проявлением столкновения цивилизаций?
- • Является ли Япония в полном смысле отдельной цивилизацией (в историческом прошлом или в современном варианте)?
- • Каковы границы православной цивилизации, есть ли в ней цивилизационное единство? Можно ли отнести Беларусь к этой цивилизации?
Что говорят о столкновении ценностей разных цивилизаций социологические исследования?
Со второй половины ХХ в. в социологии и социальной психологии стала разрабатываться концепция ценностей как долговременных ориентиров поведения человека. Начиная с 1980-х гг. проводятся сравнительные эмпирические исследования ценностей, которые, с одной стороны, доказывают эмпирическую сравнимость базовых ценностей населения в разных странах, с другой – на основе регулярных опросов позволяют фиксировать, объяснять и предсказывать процессы изменения ценностей.
Предметом исследования являются разные ценности: отношение к религии, семье, демократии, правительству, наднациональным институтам (например, ООН, ЕС), секс, проживание по соседству с иммигрантами или представителями других языков и религий и т. д. Впоследствии к проекту присоединялись новые страны и он стал всемирным. Сейчас проект объединяет сотни учёных-социологов по всему миру.
Беларусь принимает участие в исследованиях с 1990-х гг. В настоящее время учёные обладают огромный массивом данных по Беларуси из шести волн опросов, что позволяет проследить ценностные трансформации в нашем обществе на протяжении периода независимости – с 1990 по 2020 г. За это время накоплен уникальный эмпирический материал, который ещё ждёт тщательной обработки.
Очередные результаты самого авторитетного социологического исследования в мире – World Values Survey, WVS – можно назвать сенсационными для Беларуси?
«Со времени прошлого исследования (длилось с 2011 по 2014 г.) в нашей стране прошла одна из самых заметных этических трансформаций в постсоветском регионе. На этой карте, а точнее графике, по вертикальной оси отложены ценности коллективизма/индивидуализма. Чем ниже, тем больше в обществе ценят коллективные, традиционные ценности, религию, почитают авторитеты и социальную иерархию. Как видим, наша страна (обведена синим) находится довольно высоко, а значит, эти ценности ей чужды, а гораздо ближе индивидуализм. По вертикали в нашей стране изменений с прошлой волны исследования не произошло. А вот в горизонтальной плоскости наблюдается сильное смещение. Здесь отложены ценности сохранения/развития. Чем ближе к левому краю, тем сильнее общество ценит безопасность, сохранение, стабильность, делегирует ответственность за себя государству.
Новые данные показали смещение большинства стран постсоветского блока от левого края в середину карты. То есть от ценностей безопасности к ценностям развития, прогресса, самостоятельности. Однако именно Беларусь сместилась наиболее значительно. Теперь мы занимаем одну из самых передовых позиций в кластере “Православная Европа” (розовый цвет). Получается, что белорусы перестали бояться враждебного мира и выползли из защитной раковины».
1 Гумилёв, Л. Н. Этногенез и биосфера Земли / Л. Гумилёв. – М. : Рольф, 2002. – С. 154–155.