Борис Леонидович ПАСТЕРНАК
Лирика Бориса Пастернака
Лирика Бориса Пастернака
Путь поэта от сложной ассоциативности к мудрой простоте. «Природа всю жизнь была его единственно полноправной Музой, его тайной собеседницей, его Невестой и Возлюбленной, его Женой и Вдовой — она была ему тем же, чем была Россия Блоку. Он остался ей верен до конца, и она по-царски награждала его», — так охарактеризовала А. Ахматова поэзию Б. Пастернака. Природа для поэта —не только деревенские и городские пейзажи, это, включая самого человека, живой поток жизни во всей её неповторимой целостности. Неслучайно Пастернак сравнивал поэзию с губкой, которая «всасывает жизнь лишь для того, чтобы быть выжатой во здравие жадной бумаги». Именно природа — снег, дождь, сад, лес, река — помогает лирическому герою понять состояние его собственной души, объяснить причины и следствия событий. Поэзия, её совершенство определяют-ся для автора присутствием в стихах «дыханья роз, дыханья мяты...», а время за годом год движется так же, как «снег идёт». Это позволяет говорить о философской насыщенности поэзии Пастернака, его стремлении во всём «дойти до самой сути», чтобы найти ответ на сложные вопросы бытия: о смысле жизни, связи времён, красоте, любви, тайнах творчества, предназначении поэта.
Исследователи ранней лирики Пастернака отмечали в ней запутанность синтаксиса, чрезмерную метафоричность образов, сложность ассоциаций. Всё это можно объяснить как влиянием особенной стилистики Серебряного века, так и неудержимой энергией таланта, проявившегося в поэте «страстью творческого созерцания». Действительно, лирический герой ранней поэзии Пастернака — натура страстная. Он влюблён и потому невероятно чуток к окружающему миру, его стихи не столько сочиняются, сколько «слагаются... навзрыд». Много позже автор достаточно жёстко определил своё отношение к первым книгам: «Я не люблю своего стиля до 1940 года». Но при этом отрицал в нём всякую манерность, искусственность: «Я ничего не выражал, не отражал, не отображал, не изображал... Мне нужно было, чтобы одно стихотворение содержало город Венецию, а в другом заключался... вокзал».
С годами Пастернак пришёл, по словам поэта Е. Евтушенко, «к хру-стально-чистому стиху, который потерял в плотности, но выиграл в отсутствии лишнего». Подлинная классика — самое краткое определение поэзии Пастернака. Он достиг простоты равной мудрости и гармонии, рождённой огромной человеческой культурой, высочайшей образованностью и нравственной силой «ни единой долькой не отступаться от лица».
«Февраль. Достать чернил и плакать!..» (1912). Стихотворением «Февраль...» открывается раздел «Начальная пора» первой книги поэта. Пастернак любил это лирическое произведение, в котором ему удалось передать ощущение сиюминутности, запечатлеть мгновение нахлынувшего восторга в предощущении весны. Казалось бы, февраль всегда ассоциируется с морозом, метелицей, застывшими от холода деревьями. Но даже в феврале вдруг приходит такой день ещё не весны, но уже и не зимы, когда что-то меняется в природе и, чтобы сбросить зимние оковы, она вдруг напрягается в порыве, означающем пробуждение В стихотворении открывается несколько планов: первый план —образ приближающейся, во всём чувствующейся «горящей» весны; второй — состояние восторженно откликнувшейся навстречу весне души лирического героя; третий — рождение стихов. Между этими тремя планами нет границ: один переходит в другой, и к ним присоединяется третий, чтобы стать частью обоих. В результате возникает картина, наполненная сиянием света, грохотом звуков, стремительностью порывов, — и из всей кутерьмы возникают стихи, случайные и потому единственно верные.
Лирический герой стихотворения очень молод, он весь нараспашку, полностью подчиняется моменту. Обилие инфинитивов: «достать», «плакать», «писать», «перенестись», употреблённых в значении повелительного наклонения, усиливает ощущение необходимости действия, невозможности не осуществить его. Вот поэт, он же лирический герой, начинает «писать о феврале навзрыд», затем выбегает на улицу, чтобы «достать пролётку», на которой даже не мчится, а, как в сказке, «переносится» туда, где уже царствует весна. Полёт сопровождают звуки благовеста — перезвона церковных колоколов. В том мире, куда попадает герой, шумит ливень, смывающий следы зимы, и происходят удивительные метаморфозы: тысячи грачей, таких же чёрных, «как обугленные груши», срываются с веток, чтобы помочь деревьям запрятать в лужах «сухую грусть» прошлогодних листьев, а сами лужи превращаются в синие, как небо, «очи».
Поэзию Пастернака всегда отличали удивительные метафоры и самые неожиданные сравнения, передающие ту причудливость мира, которая подвластна взгляду только тонкого лирика.
Можно не только плакать навзрыд, но и «слагать стихи» навзрыд, испытывая особенное «лирическое волнение», о котором как о предвестнике рождения стихов писал когда-то Пушкин. Стихи не пишутся по требованию — они случаются, возникают вдруг, как проталины из-под снега, как пронзающий ветер крики птиц, как неудержимые слёзы радости.
В стихотворении «Февраль. Достать чернил и плакать!» запечатлена одна из разгадок непреходящей молодости поэта, душа которого всегда была готова так восторженно откликаться навстречу пробуждению природы.
«Снег идёт» (1957). Стихотворение «Снег идёт» вошло в последнюю книгу стихов Б. Пастернака «Когда разгуляется». Оно было написано в очень непростой период жизни поэта: в стране разворачивалась. кампания против романа «Доктор Живаго» и его автора. И, словно в противовес этой общественной шумихе, поэт создаёт произведение, настраивающее нас на созерцание падающего снега, наполненное философскими размышлениями о скоротечности жизни и вечности бытия.
Стихотворение делится на две тесно связанные между собой части. Первая — пейзажная зарисовка раннего снегопада, вызывающего в душе лирического героя знакомое всем с детства радостное волнение, ощущение причастности к чудесному празднику, подаренному природой. Рефрен «снег идёт», открывающий каждую но-вую строфу, усиленный эпитетом «густой-густой», рисует картину удивительного преображения привычного мира. В снежную круговерть втягиваются любящие тепло, но заворожённые «белыми звёздочками» цветы герани, «пускаютсяв полёт» всегда неподвижные «чёрной лестницы ступени», меняет свои устойчивые очертания «перекрёстка поворот». Сам небосвод, нарядившись в «заплатанный салоп», «с видом чудака, играющего в прятки», спускается на землю — и происходит удивительная встреча двух стихий: небесной и земной. Найденные поэтом необычные метафоры, олицетворения, сравнения добавляют волшебства этой словно увиденной нами наяву картине.
Пятая строфа неожиданно начинается подчинительным союзом «потому что», устанавливающим причинную связь между первой и второй частями стихотворения. Снегопад — не только явление природы, но и зримая картина движения времени, его неравномерной, подобной падению снега, поступи: «В том же темпе, с ленью той // Или с той же быстротой, // Может быть, проходит время?» Поэт оставляет в конце строфы знак вопроса, поскольку тайна времени, как всякая тайна мироздания, до конца непостижима. Но один из секретов становится более очевидным, когда благодаря поэзии мы по-новому начинаем смотреть на падающий снег и понимаем: слова в поэме подобны явлению природы и тоже воплощают ход времени, ведь слагаются «за годом год».
В заключительной строфе лирический герой уже несколько иначе понимает всеобщее смятенье. Он видит в пешеходе «убелённого» не только снегом, но и сединой странника, в «удивлённых растеньях» — замирание жизни, а в повороте перекрёстка — подобие жизненного распутья с его непростым выбором.
Но всё же «снег идёт, снег идёт» и дарит всем подобную чистому белому листу, заложенную природой возможность обновления, а значит, продолжения жизни.
«Единственные дни» (1959). Стихотворение стало одним из последних произведений поэта. Тем удивительнее его жизнеутверждающаясила и, как отмечают критики, «естественная, непосредственная простота... простота пушкинская и человеческая».
«Единственными» автор называет дни солнцестояния, после которых день становится длиннее ночи и затем продолжает расти, что означает возвращение солнца в наше Северное полушарие. Неслучайно это время в народе называют «весной света». И хотя из года в год, согласно законам природы, дни солнцеворота повторяются «вновь без счёта», каждый из них остаётся «неповторимым» — днём рождения солнца и временем, с которым связаны самые лучшие воспоминания поэта и его лирического героя:
|
И целая их череда |
День становится бесконечным, время не течёт, взрослые, как в дет-стве, чувствуют себя счастливыми. Состояние радостного пробуждения переживает и природа. Самыми простыми средствами поэт создаёт в третьей строфе удивительно прозрачные в своей природной первозданности образы: «Дороги мокнут, с крыш течёт. // И солнце греется на льдине».
Пастернак писал, что «искусство есть запись смещения действительности, производимого чувством». Используя многосоюзие (союз «и» многократно повторяется), автор создаёт удивительную картину мира, в котором нет разделения между любящими людьми и природой, ожидающей возвращения птиц:
|
И любящие, как во сне, |
В пятой строфе образ времени приобретает зримые очертания «полусонных стрелок», день, как при сотворении мира, длится «дольше века», а последняя строка («И не кончается объятье») звучит апофеозом — прославлением, возвеличением радостного, светлого праздника, имя которому — восходящая к вечности жизнь, где не бывает остановок, потому что всё в ней непрерывно и взаимосвязано.
Стихотворение «Любить иных — тяжёлый крест» (1931) вошло в книгу стихов Пастернака «Второе рождение». Это небольшое, предельно искреннее произведение стало жемчужиной любовной лирики автора. Оно обращено к любимой поэтом женщине — Зинаиде Нейгауз, которая в том же году стала его женой.
Неожиданно вспыхнувшее чувство изменило жизнь поэта, подарило ему, испытавшему много горечи и разочарований в любви, второе рождение, послужившее названием новой книги.
В первых двух строках содержится исключающее все сомнения противопоставление — «иные» и «ты»: «Любить иных — тяжёлый крест, // А ты прекрасна без извилин...»
Фразеологизм «тяжёлый крест» символизирует трудную, полную бед и страданий судьбу. Лирический герой знает цену данному определению, ведь в его жизни однажды встретилась «иная», т. е. чужая, не предназначенная судьбой женщина. Он устал от сложностей её характера, подобных крутым поворотам извилистой дороги, его притягивает очарование женственной непосредственности и красоты. И, словно в награду, судьба дарит ему новую встречу, озарившую светом радости прозвучавшее признание: «А ты прекрасна без извилин...»
Но порой самые простые, очевидные истины требуют разгадки. И если «секрет прелести» любимой женщины «равносилен разгадке жизни», не означает ли это прекрасное равенство двух составляющих счастье основ, имя которым любовь и жизнь?
Две необычные метафоры открывают вторую строфу стихотворения. Как и прежде, весна знаменует начало всех начал, и именно она озвучивает по ночам едва уловимые «шорохи снов», а дневной шум превращает в тихий «шелест новостей и истин», который больше не тревожит душу. Эти метафоры, усиленные аллитерацией [с], [ш], рождают незримые образы синего неба, шелестящей листвы, тихой музыки... Всё становится простым и понятным благодаря женщине,
Зинаида Нейгауз которая вошла в жизнь лирического героя и вернула ему «такие основы», без которых не бывает счастья:
|
Легко проснуться и прозреть, |
Как много счастливых перемен отражают строки: легко проснуться без тяжёлого груза «вчерашнего сора» и «впредь не засорять» им своё сердце, а главное, легко осознавать, что отныне «всё это — не большая хитрость».
Наша жизнь постоянно меняется, но неизменными должны оставаться её основы. Одной из таковых для поэта является любовь к женщине, рядом с которой легко дышится и ежедневно свершается чудо преображения и обновления жизни. В этом простом и ясном, по-новому прозвучавшем определении любви и заключается глубокий философский смысл стихотворения.
«Гамлет» (1946). Стихотворение «Гамлет» стало одной из поэтических страниц знаменитого романа Пастернака «Доктор Живаго». Оно вошло в его семнадцатую часть, представляющую собой 25 лирических произведений, найденных в тетрадях главного героя после его смерти. Каждое из стихотворений соотносится с определённым событием в жизни Юрия Живаго, а также оказывается лирической исповедью героя. «Стихи Живаго — это стихи Пастернака, — пишет Д. Лихачёв. — И эти стихи написаны от одного лица — у стихов один автор и один общий лирический герой».
Первым среди них стал Гамлет.
Образ Гамлета, героя трагедии У. Шекспира, наряду с образами Дон Кихота, Фауста, Дон Жуана принято называть вечным, так как этот литературный герой неоднократно воплощался в произведениях искусства разных времён и народов.
В первой строфе поэт создаёт образ пространства — театр, на сцену которого выходит лирический герой: «Гул затих. Я вышел на подмостки». Но это не тот театр, где актёр талантливо играет на сцене 193 отведённую ему роль, — а театр жизни, и в нём герой ощущает себя Гамлетом своего времени. Он пока ещё находится в начале пути, но уже «ловит в далёком отголоске» недобрые вести, различает «в сумраке ночи», наставленной на него «тысяче биноклей» враждебный гул тол-пы против одиночки, осмелившегося противостоять всеобщему ханжеству, лицемерию и лжи, в которых «тонет» его страна.
Лирический герой — живой человек, ему бывает страшно, и он обращается к Богу с молитвой: «Если только можно, Авва Отче, // Чашу эту мимо пронеси». Так, согласно евангельской истории, обращался к Отцу Христос, когда в одиночестве проводил свою последнюю ночь перед казнью. Он молил Бога как смертный человек, но в глубине души знал о неизбежности своей судьбы и был готов на великую жертву. Гамлет Пастернака понимает неотвратимость божественного «замысла», называя его «упрямым». Для себя он уже нашёл ответ на извечный гамлетовский вопрос «быть или не быть?», поэтому «играть согласен эту роль», но его страшит разворачивающаяся на его глазах современная «другая драма», которая гораздо сложнее и опаснее, чем во времена шекспировского героя.
И тем не менее в последней строфе герой Пастернака принимает ведущий к гибели «конец пути». Так же, как Гамлет Шекспира, которого предали лучшие друзья, он обречён на одиночество, и помощи ждать не от кого, потому роль его трагична.
Не возвышенным слогом, а русской пословицей, наполненной муд-ростью смирения перед судьбой, у которой всегда «продуман распорядок действий», заканчивает поэт стихотворение: «Жизнь прожить —не поле перейти».
Став в конце жизни «опальным» поэтом, Борис Пастернак нашёл в себе мужество «ни единой долькой не отступаться от лица». В русской литературе и в жизни он занимал позицию Гамлета, о чём упо-минал в одном из писем: «Часто жизнь рядом со мной была возмущающе мрачна и несправедлива, это делало меня чем-то вроде мстителя за неё или защитником её чести...»
Стихотворение «Рождественская звезда» (1947) открывает состоящий из восьми лирических произведений цикл, созданный по мотивам евангельской истории. Он завершает семнадцатую часть романа «Стихотворения Юрия Живаго». После всех пройденных испытаний лирический герой выбирает для себя единственную духовную родину, позволяющую ему честно говорить о времени и о себе. Именно хри-стианское осмысление истории, положенное в основание романа, развенчивает идею революции, противоречащую правильному течению жизни.
Точкой отсчёта новой эры в истории человечества стало рождение в Вифлееме младенца Иисуса, а вестницей этого события была взошедшая в небе Рождественская звезда.
Проникновенный в своей убедительности эпический пафос евангельского рассказа в полной мере сохранён и передан поэтом уже в первых строках стихотворения: «Стояла зима. // Дул ветер из степи». Ключевые начальные слова «зима», «ветер», «холодно» рисуют образ недоброго мира, который словно оцепенел в своём сумрачном сне и ещё не знает о появившемся на свет Младенце. Холод кладбища с его оградами и надгробьями, а также одиноко торчащая в сугробе оглобля только усиливают мотив умирания ветхозаветного мира. «Поле в снегу», «погост», «оконце сторожки» — такой пейзаж трудно соотнести с мягким климатом Палестины и бытом её пастухов. Это больше похоже на ту «нищую Россию», которую воспел Александр Блок. Почему же не Палестина, а словно Россия? Возможно, такой холодной и неуютной, духовно нищей всякий раз становится та местность, где забыли про Рождество, перестали ожидать появления первой звезды и потеряли причастность к вечным истинам. Для поэта в то время это была Россия, её снег, её холмы, её пастухи...
Но Младенец родился, и вместе с Ним в холодном мире возник маленький островок тепла и света. Первыми, кто согрел Дитя, были «домашние звери», которые вновь, как во времена библейского рая, кротко готовы служить человеку. Люди — простые пастухи, привыкшие подолгу смотреть в небо и размышлять о вечности, — уже тоже проснулись. Автор в мельчайших подробностях, вплоть до «постельной трухи», которую пастухи отряхивают со своих одежд, рисует их будничное пробуждение. «Спросонья», не ожидая ничего нового для себя, смотрят они «в полночную даль» и видят прямо над собой новую, «неведомую перед тем» звезду.
Образ Рождественской звезды становится композиционным центром стихотворения, кульминацией действия. Звезда рождается прямо 195 на глазах: сначала она была «застенчивей плошки» и только «мерцала», но вдруг стала подобной пламени пожара и превратилась в факел:
|
Она возвышалась горящей скирдой |
Если в истории человечества, запечатлённой на страницах Евангелия, свет звезды Рождества означает смену эпох, то в нашей общей культуре и жизни каждой отдельной семьи он символизирует самый мирный и сказочный праздник детства, связанный с ожиданием счастья. Этот новый волшебный мотив появляется в стихотворении вместе с образами трёх звездочётов, откликнувшихся «на зов небывалых огней». Восседая на маленьких осликах в сбруе, они словно сошли со страниц сказки и сразу сделали чёрно-белый мир цветным. В нём воплотились «все мысли веков, все мечты, все миры... все ёлки на свете, все сны детворы...».
Повтор слова «все» подчёркивает универсальность события, а необыкновенно волнующее перечисление чудес приносит весть о том, что с рождением Младенца началось время, благоприятствующее становлению поэтов, художников, музыкантов, души которых во все времена были родом из детства, сказки. Начинают звучать ноты романтического пафоса, возникает хрупкий образ прекрасного, хотя и далёкого будущего.
Перемешав пространства и миры, создав особое измерение, автор в последующих строфах вновь, словно с небес на землю, возвращает нас в событийное время, к пастухам. Они по-прежнему стоят на своём утёсе и, словно бы сверху, «сквозь гнёзда грачей и деревьев верхи», видят всё тот же скромный пейзаж: пруд, верхушки ольхи, хибарку... Но что-то изменилось в окружающем мире, он как будто очнулся после долгой зимней ночи и пришёл в движение. Пастухи различают силуэты проходящего каравана, слышат «шарканье по снегу» многочисленных ног, ворчание овчарок, улавливают тепло разогретых движением человеческих тел. Они не могут не подчиниться общему стихийному порыву, когда говорят: «Пойдёмте со всеми, поклонимся чуду». Звезда указывает путь в Вифлеем, и в стихотворении возникает собирательный образ человечества, делающего первые шаги на этом пути. Это пока ещё толпа, «орава народу», но люди целенаправленно идут вперёд, ведомые незримыми ангелами. Доступные зрению поэта 196 «неба послы» знают направление и, чтобы создать для людей ориентиры, оставляют на дороге «отпечаток стопы». Ночь всё ещё продолжалась, но она уже, благодаря свету звезды и присутствию ангелов, «походила на сказку», становилась рождественской.
Когда рассвело, местность приобрела отчётливые приметы окраины Вифлеема: «...Означились кедров стволы... // У выдолбленной водопойной колоды // Ревели верблюды, лягались ослы». А в небе с наступлением рассвета, «как пылинки золы», исчезли «последние звёзды» вчерашнего мира.
На пороге нового дня стояла Мария, тревожно оберегавшая сон Младенца, получившая высокую власть над «племенем пастушьим». Сияние новорождённого Младенца Пастернак сравнил с нежным лучом нарождающегося месяца. Образ Марии тоже излучает тихий свет материнства и поэтому близок в стихотворении образу звезды Рождества. Поначалу поэт вроде бы оставляет Марии только второй план, но в финальных строках, когда встречаются взгляды земной Матери и небесной гостьи, становится понятной великая суть этого союза, принёсшего на землю законы Неба.
Стихотворения о поэте и поэзии. Тема поэта и поэзии всегда оставалась одной из главных для Пастернака, поскольку представляла собой поэтический самоотчёт, отвечающий складу его личности, напряжённую авторскую исповедь. Развиваясь на протяжении всей творческой жизни, приобретая новые оттенки и смыслы, эта тема в одном оставалась для него неизменной: поэзия, считал он, есть прямое следствие жизни, потому поэт не более чем её соучастник, проводник, которому «нужно только подсматривать и удивляться, собирая готовые рифмы в подставленную тетрадь».
Уже в раннем творчестве Пастернака проявляется его стремление выйти за рамки эстетических правил символизма и футуризма, довериться простому созерцанию жизни, дать стихам полную свободу проявления. В вошедшем в книгу «Сестра моя — жизнь» стихотворении «Определение поэзии» (1917) Пастернак даёт философское определение творчеству. Для него поэзия — прежде всего её неповторимое звучание, неожиданный образ, сложная личная ассоциация. В стихотворении причудливо сплетены космические обра-зы («слёзы вселенной», «звёзды», «небосвод»), явления природы («соловьёв поединок», «ночь», «заглохший горох», «завалившаяся ольха»), приметы повседневности («грядка», «донья», «садок», «доски»), общечеловеческие культурные ценности («пульты», «флейты», 197 опера Моцарта «Свадьба Фигаро»). Но всё это не своевольное нагромождение образов, а благодаря особой проницательности автора, его способности остро чувствовать удивительно стройная картина мира, по-новому открывающаяся, дающая ответ на философский вопрос о смысле жизни: смысл заключается в самой жизни, её неповторимости, вечном её движении и всеобщей взаимосвязи. Поэзия же помогает не столько понять, сколько представить и почувствовать правоту этой простой истины.
В поздней лирике Пастернака тема поэта и поэзии, оставаясь неизменной в эстетических принципах, приобретает новый смысл. В стихотворениях главной становится идея нравственного, духовного служения поэта. Пастернак прекрасно осознавал, что талант — не только дар обострённо воспринимать красоту окружающего мира, но и личная позиция художника, его ответственность за тот «образ мира, в слове явленный», который останется после него.
Стихотворение «Во всём мне хочется дойти...» (1956) открывает последнюю книгу стихов Б. Пастернака «Когда разгуляется», что придаёт произведению особую значимость. Поэт, он же умудрённый жизнью лирический герой, пришёл к пониманию необходимости постигать сущность явлений. Он отказывается от обилия изобразительных средств, виртуозности импровизаций, стихи строги и сдержанны, рифмы точны, каждый приём выверен. «Знаком высшей гармонии» называют критики поздние стихи Пастернака. «Дойти до самой сути» —значит, дойти до первоосновы жизни, её «сердцевины», чтобы понять причины «протекших дней», «нить судеб», найти «хотя отчасти» те единственно верные слова, которыми можно было бы выразить накал чувства, все его оттенки.
Поэт хотел бы стать творцом, созидающим удивительную реальность, в которой строки подобны цветущему саду, овеянному «дыханьем роз, дыханьем мяты», или луговому простору с гремящими над ним «раскатами грозы», или этюдам Шопена с возникающими в музыке образами старинных имений.
Заключает стихотворение ёмкая метафора — «тетива тугого лука». Можно вспомнить предводителя муз Аполлона, снаряжённого луком и стрелами, постигшего, какой «игрой и мукой» достигается вершина творчества, называемая совершенством. Каждый раз, когда мы перечитываем строки этого стихотворения, понимаем: автор достиг этой вершины.
В стихотворении «Быть знаменитым некрасиво» (1956) Пастернак, чьей лирике всегда была чужда назидательность, определяет 198 свой Символ веры, иными словами, суть его жизненных убеждений и художественных принципов. Осмысливая годы, прожитые в стране, где литература должна была подчиняться «принципу партийности», поэт противопоставляет такие понятия, как официальная газетная «шумиха» и привлечённая всей жизнью художника «любовь пространства», самодовольное «самозванство» и напряжённая «самоотдача», бумажные «архивы» и «живой след» мастера. Он не декларирует свою позицию, а словно обращается к самому себе, оставляя в подтексте трудные уроки прожитых лет. Именно потому стихотворение одновременно звучит и как исповедь автора, и как наказ тем, кто, владея поэтическим даром, пройдёт «за пядью пядь» этим же путём.
Что же, по мнению Пастернака, «поднимает ввысь»? Это гражданское мужество «ни единой долькой не отступаться от лица», а также способность до конца жизни «быть живым». Трижды повторяя в заключительной строфе определение «живым», поэт отрицает стремление к славе как ложную цель в искусстве и утверждает великую силу неустанного поиска и свойственного мастеру недовольства самим собой, которое не даёт ему права «пораженья от победы... отличать».
Биографы поэта считают, что Борисом Пастернаком «всегда руководила верность тому, что он полюбил, что он считал истиной». Документальным подтверждением правоты этого суждения служат строки из адресованного Пастернаку письма известного писателя Варлама Шаламова
Варла´м Шала´мов — русский прозаик и поэт XX века. Создатель одно-го из наиболее известных литературных и публицистических циклов о жизни заключённых советских исправительно-трудовых лагерей в 1930—1950-е годы.: «Вы — совесть нашей эпохи... Перед будущим наше время будет оправдываться тем, что Вы в нём жили».
 |
1. Пользуясь материалами учебного пособия, выделите основные темы и мотивы лирики Б. Пастернака. Укажите также стихотворения, в которых они отражены. 2. Подготовьте анализ понравившегося вам стихотворения. Охарактеризуйте образ лирического героя: его отношение к природе; понимание любви; поиски ответа на философские вопросы бытия. Раскройте особенности авторского стиля. 3. Напишите реферат (организуйте читательскую конференцию, защиту проектов) на одну из тем: «Идеал поэта в творчестве Б. Пастернака», «Единство природы и человека в лирике Б. Пастернака», «Тема любви 199 в лирике Б. Пастернака», «Философские мотивы лирики Б. Пастернака», «Роман “Доктор Живаго” — духовная автобиография Б. Пастернака» (Д. Лихачёв). 4. Посмотрите документальный фильм «Литературное Переделкино. Борис Пастернак» (сайт tvkultura.ru). Напишите отзыв (или подготовьте устную версию) на тему «Как фильм дополняет наше представление о жизни и творчестве Б. Пастернака». 5. В разделе «Аудиохрестоматия» прослушайте подборку «Стихотворения Бориса Пастернака». Какие особенности авторского чтения вы заметили? Составьте свои рекомендации для актёрского прочтения одного стихотворения. |