Ионыч

  Проблема выбора цели человеческого существования, протест против пошлости и духовного мещанства раскрываются А. П. Чеховым в рассказе «Ионыч».

Впервые образ Старцева появляется у А. П. Чехова в 1897 году — об этом свидетельствуют дневники писателя. Облик уездного города С. навеян воспоминаниями о Таганроге. В произведении также обобщены наблюдения за московскими врачами.  Первоначально рассказ должен был идти от первого лица о семье Филимоновых: «Филимоновы — талантливая семья, так говорят во всём городе… Он чиновник, играет на сцене, поёт, показывает фокусы, острит (“Здравствуйте, пожалуйста”), она пишет либеральные повести...» Однако замысел изменился — в центре авторского повествования оказывается Дмитрий Старцев. Несколько раз изменяется и заглавие произведения. Окончательная версия рассказа «Ионыч» появилась в мае — июне 1898 года в Мелихове. В сентябре того же года произведение было напечатано в «Ежемесячных литературных приложениях к журналу “Нива”».

  Сюжет чеховского рассказа восходит к роману в стихах «Евгений Онегин» А. С. Пушкина и комедии «Горе от ума» А. С. Грибоедова. Дмитрий Старцев, как и Чацкий, оказывается в чуждой ему социальной среде. Обоих героев привязала к ней любовь. Любовная линия полностью совпадает с пушкинской. Сначала Старцев объясняется в любви Екатерине Ивановне. Спустя некоторое время состоится второе, как бы зеркальное признание, которое тоже останется без взаимности. Какое-то время молодой врач пытался говорить о литературе и искусстве, чувствовал ненатуральность «талантов» Туркиных — самой необычной семьи в городе. Но в отличие от Чацкого, которого фамусовское общество обвинило в сумасшествии и изгнало из Москвы, разговоры Старцева остались незамеченными, да и сам он со временем стал частью уездного городка. В рассказе Чехова иначе, чем у Грибоедова, организовано время: комедия вмещает один день Чацкого, а рассказ (или микророман) Чехова охватывает всю жизнь Старцева-Ионыча. Автор исследует, как постепенно меняется внутренний мир доктора, как из целеустремленного молодого человека формируется желчный, скупой, похожий на языческого бога «поляк надутый».

  Старцев не прошёл испытания временем. В каждой из пяти частей рассказа автором чётко указано, как изменилось время действия и какие перемены произошли во внутреннем мире доктора (см. схему 33).

  При этом обывательское семейство Туркиных не изменилось вовсе. Автор прибегает к повторам, чтобы это подчеркнуть. Со временем не меняются остроты Ивана Петровича, романы Веры Иосифовны, неуместно, пожалуй, выглядит фокус повзрослевшего Павы. Не меняется даже Котик — Екатерина Ивановна. Сначала создаётся иллюзия, что героиня ощутила бессмысленность своей жизни. «…Я тоже играла, как все, и ничего во мне не было особенного; я такая же пианистка, как мама писательница», — говорит она Старцеву, словно осознав, что раньше не понимала Старцева и это было её главной ошибкой.

Схема 33. Нравственная деградация доктора Старцева

  Но её признание, восторженное восхваление труда земского врача, который может помогать страдальцам, показывают, что ничего не изменилось. Котик теперь идеализирует Старцева, говорит с ним на языке, похожем на фразы из романов Веры Иосифовны.

  Бездуховная жизнь, на которую обрёк себя Старцев, роднит его с «футлярными» людьми А. П. Чехова. Финал рассказа подчёркивает, что бессмысленна и безнравственна жизнь Туркиных, но не менее омерзительно бездушное накопительство Ионыча.