Борис Леонидович ПАСТЕРНАК
НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ Б. ПАСТЕРНАКА
НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ Б. ПАСТЕРНАКА
Из воспоминаний сына поэта Евгения Борисовича Пастернака:
«Среди событий, связанных со столетием Бориса Пастернака, особое место занимает решение Нобелевского комитета восстановить историческую правду, признав вынужденным и недействительным отказ Пастернака от Нобелевской премии, и вручить диплом и медаль семье покойного лауреата. Присуждение Пастернаку Нобелевской премии по литературе осенью 1958 года получило скандальную известность. Это окрасило глубоким трагизмом, сократило и отравило горечью остаток его дней. В течение последующих тридцати лет эта тема оставалось запретной и загадочной.
Прошли годы. Мне теперь без малого столько же, сколько было отцу в 1958 году. В Музее изобразительных искусств, в близком соседстве с которым отец прожил с 1914 по 1938 год, 1 декабря 1989 года открылась выставка “Мир Пастернака”. Посол Швеции господин Вернер привёз на выставку диплом лауреата Нобелевской премии. Медаль решено было торжественно вручить на приёме, устраивавшемся Шведской академией и Нобелевским комитетом для лауреатов 1989 года. По мнению господина Вернера, мне следовало приехать в Стокгольм и принять эту награду. Он получил согласие Нобелевского комитета, посольство и Министерство культуры в несколько дней оформили нужные бумаги, а 7-го мы с женой летели в украшенном рождественскими колокольчиками самолёте в Стокгольм.
На следующий день, 9 декабря, на торжественном приёме в Шведской академии в присутствии нобелевских лауреатов, послов Швеции и СССР, а также многочисленных гостей непременный секретарь академии профессор Сторе Аллен передал мне Нобелевскую медаль Бориса Пастернака. Он прочёл обе телеграммы, посланные отцом 23 и 29 октября 1958 года, и сказал, что Шведская академия признала отказ Пастернака от премии вынужденным и по прошествии тридцати одного года вручает его медаль сыну, сожалея о том, что лауреата нет уже в живых. Он сказал, что это исторический момент.
Ответное слово было предоставлено мне. Я выразил благодарность Шведской академии и Нобелевскому комитету за их решение и сказал, что принимаю почётную часть награды с чувством трагической радости. Хочется верить, что те благодетельные изменения, которые происходят сейчас в мире, и сделали возможным сегодняшнее событие, действительно приведут человечество к тому мирному и свободному существованию, на которое так надеялся мой отец и для которого он работал.
…Щемящей и за душу хватающей нотой было появление на площадке широкой лестницы Мстислава Ростроповича. Своё выступление он предварил словами: “Ваши величества, достопочтенные нобелевские лауреаты, дамы и господа! На этом великолепном празднике мне хочется напомнить вам о великом русском поэте Борисе Пастернаке, который при жизни был лишён права получить присуждённую ему награду и воспользоваться счастьем и честью быть лауреатом Нобелевской премии. Позвольте мне как его соотечественнику и посланнику русской музыки сыграть вам Сарабанду из сюиты Баха d-моль для виолончели соло”.
Трагическим голосом монолога Гамлета на Клавдиевом пире пела виолончель, в бездонной музыке Баха звучала тоскующая боль гефсиманской ноты:
|
Гул затих. Я вышел на подмостки. |
После церемонии Мстислав Ростропович и Галина Вишневская провели нас в гостиную, где король с королевой принимали почётных гостей. Мы были представлены им и обменялись несколькими дружественными словами. На следующее утро мы вылетели в Москву».
Д. С. Лихачёв. Из статьи «Размышления над романом Б. Л. Пастернака “Доктор Живаго”»:
«Перед нами философия истории, помогающая не только осмыслить события, но и построить живую ткань романа: романа-эпопеи, романа — лирического стихотворения, показывающего всё, что происходит вокруг, через призму высокой интеллектуальности. Действительность отражена здесь не сама по себе, а пропущена через личные впечатления, всегда обострённые...
Б. Л. Пастернак всегда был чужд чистоплюйства в поэзии. Он был чужд чистоплюйства и в изображении истории. Революционные события предстали перед ним во всей их обнаженной сложности. Они не укладывались в голые хрестоматийные схемы принятых описаний, принадлежащих иногда людям, не видевшим и не пережившим самих событий. Противоречия могли быть в их эмоциональном понимании, ибо Пастернак не истолковывал событий. О книге лирики “Сестра моя жизнь” поэт писал: “Мне было совершенно безразлично, как называется сила, давшая книгу, потому что она была безмерно больше меня и поэтических концепций, которые меня окружали”. Эти же слова Пастернак мог бы отнести и к роману “Доктор Живаго”. Они свидетельствуют о его величайшей скромности и осознании своего положения как бытописателя событий».
  Дми́трий Серге́евич Лихачёв (1906—1999) — советский и российский филолог, культуролог, искусствовед, доктор филологических наук. Автор фундаментальных трудов, посвящённых истории русской литературы и культуры. Опубликовано около 500 научных и 600 публицистических его трудов. Внёс значительный вклад в изучение древнерусской литературы и искусства. На протяжении всех лет своей деятельности являлся активным защитником культуры, пропагандистом нравственности и духовности. |
Евгений Евтушенко о последней встрече с Борисом Пастернаком (из статьи «Почерк, похожий на журавлей»):
«…Вернёмся туда, в год скандала, ко времени моей последней встречи с Пастернаком в 1960 году. Я боялся быть бестактным сочувствователем, зайдя к Пастернаку без приглашения…
Из Пастернака по-прежнему исходил свет, но теперь уже не утренний, а какой-то вечерний. “А знаете, — сказал Пастернак, — у меня только что были Ваня и Юра. Они сказали сейчас, что кто-то собирает подписи под петицией студентов Литературного института с просьбой выслать меня за границу... Ване и Юре пригрозили, что, если они этого не сделают, их исключат и из комсомола, и из института. Они сказали, что пришли посоветоваться со мной — как им быть. Я, конечно, сказал им так: "Подпишите, какое это имеет значение... Мне всё равно ничем не поможете, а себе повредите..." Я им разрешил предать меня. Получив это разрешение, они ушли. Тогда я подошёл к окну своей террасы и посмотрел им вслед. И вдруг я увидел, что они бегут, как дети, взявшись за руки и подпрыгивая от радости. Знаете, люди нашего поколения тоже часто оказывались слабыми и иногда, к сожалению, тоже предавали... Но всё-таки мы при этом никогда не подпрыгивали от радости. Это как-то не полагалось, считалось неприличным... А жаль этих двух мальчиков. В них было столько чистого, провинциального... Но, боюсь, что теперь из них не получится поэтов...”
Пастернак оказался прав — из них поэтов не получилось.
Поэзия не прощает. Предательство других людей становится предательством самого себя».
 |
1. Прочитайте роман Б. Пастернака «Доктор Живаго» и подумайте, почему это произведение многие называют самым значительным романом XX столетия. 2. Стихотворение «Нобелевская премия» Пастернак закончил такими строками: «Верю я, придёт пора — // Силу подлости и злобы // Одолеет дух добра». Докажите, что спустя десятилетия после смерти Б. Пастернака его вера воплотилась в реальность. |